Media Library
Interview with Kanat Omar
Language Archipelago IV – Caspian Sea – Is that even Europe still?
Alexander Filyuta: Вы учились в Санкт-Петербурге, любите европейскую культуру и пишете преимущественно в западной традиции. Как Вас обогащают казахская культура и литература?
Kanat Omar: Верно подмечено! Европейская (и отчасти американская) литература всегда была одним большим путешествием: от глиняных табличек с орфическими гимнами до ребусов скальдической поэзии, и оно далеко от завершения. Восточные культуры: от китайской и японской до шумерской и, условно, персидской также неизменно присутствовали в поле зрения, но в несколько меньшей степени, если быть до конца честным.
В то же время степная рыцарская поэзия Великой степи: от саков до кипчаков, лежащая в основе древнетюркской литературы, наследницей которой является и казахская литература, с младых ногтей манила и завораживала, дурманила голову пряным запахом степных трав и увлекала в путешествие между мирами на сверхзвуковом скакуне (образ кентавра, несомненно, степного происхождения). Имена Казтугана, Доспамбет жырау, Шалкииза и Бухар жырау до сих пор будят во мне бурю эмоций, пробуждая сонмы скачущих во все стороны света теней.
Думаю, не стоит оставлять без внимания утверждения в том числе западных ученых о том, что европейский эпос, похоже, берёт свое начало в алтайских сказаниях. Это важная мысль! Она многое поясняет нам в генезисе мировых культур, способах их коммуникации и взаимопроникновения.
Alexander Filyuta: Какое положение занимает казахская литература в каспийском культурном пространстве? Что объединяет и что отличает ее от развития литературы соседних стран?
Kanat Omar: Эта ойкумена пережила за последние тысячелетия множество катаклизмов, и уцелеть в огне и бесконечной сече удалось далеко не всему. К тому же не стоит забывать о Трагедии, постигшей казахский народ в 20 столетии, когда в результате искусственно созданного большевиками голода погибла его большая часть, а часть была вынуждена эмигрировать. Те, кто остался на земле предков, пережили невероятные страдания и чудовищные притеснения, организованные бюрократическим аппаратом государства победившей диктатуры пролетариата, под предлогом искоренения идеологически чуждого типа хозяйствования (кочевого). Был уничтожен едва ли не весь цвет нации, и литераторы этой участи не избежали. Те, что уцелели, были по преимуществу предателями и приспособленцами.
Так что сегодня, признаться, очень сложно оценить место и масштаб казахского наследия в прикаспийском пространстве. Хотя в лучших сохранившихся образцах (Магжан Жумабаев, Смагул Елубай) и несомненно в некоторых произведениях передовых современных авторов (Ардак Нургаз, Тлек Рысбек) присутствуют, с одной стороны, высокая нота степных эпических песен и, с другой, заунывная трагическая нота, бесконечно тянущаяся, рвущая сердце, неистребимая …
Alexander Filyuta: Утверждается, что в Казахстане в последние десятилетия утвердился литературный билингвализм, что привело к возникновению особой «евразийской ментальности» и в культурной сфере. В какой степени вы видите свою поэзию «продуктом» такого развития, является ли данный «евразийский менталитет» вообще реальностью или же это просто попытка выдать желаемое за действительное?
Kanat Omar: Ну, себя бы я точно не стал бы причислять к этой новой формации, которая, безусловно, существует. Яркий пример – Ануар Дуйсенбинов, если мы говорим именно о литературном билингвализме.
Что касается некоего особого менталитета, то сильно сомневаюсь в собственной способности осознать такие тугоплавкие и неудобоваримые термины, приводящие на память псевдонаучные гомункулусы, особенно популярные в смутные времена. Несомненно одно – Казахстан стал плавильным котлом сотен культур и народов, многие из которых оказались в этих суровых просторах не по собственной воле, и, что примечательно, ни один из которых не держит камня за пазухой, помня сострадание открытых простодушных степняков ко всем депортированным, изгоям и лишенцам. И современные спекуляции с политической подоплёкой сути не меняют.
Alexander Filyuta: Как казахский поэт, пишущий преимущественно на русском языке, испытываете ли Вы напряженность, конфликт или даже конфронтацию с современными коллегами, пишущими на казахском языке – какова нынешняя ситуация в казахской литературе? Может быть, лучше говорить о двух независимо сосуществующих культурных пространствах, или влияние русскоязычной культуры и литературы является все же доминирующим?
Kanat Omar: Я бы всё же назвал себя казахом по происхождению, русским литератором и гражданином космоса, перефразируя известную формулу классика.
С казахскими поэтами и прозаиками мы дружим. Некоторых из них переводим, непрестанно испытывая счастье от самого факта вывода этой удивительной живучей речи за пределы национальных границ – возможности, которой раньше, до возникновения переводческих проектов (как моего личного – перевода современной и средневековой поэзии Казахстана на мировые языки, так и полилингвистического, или мультиязычного, журнала ANGIME, который начал выходить осенью 2020 в Астане) попросту не существовало. По крайней мере, в таком масштабе.
:Так что теперь уже можно говорить о том, что два долгое время абсолютно независимых, параллельных пространства двуязычной речи стали, наконец , сливаться – пусть и осторожно, с оглядкой, под влиянием инерции сомнений и навязываемого десятилетиями взаимного отчуждения.
About the project Language Archipelago IV – Caspian Sea – Is that even Europe still?
with Kanat Omar