Alexander Filyuta: Вы учились в Санкт-Петербурге, любите европейскую культуру и пишете преимущественно в западной традиции. Как Вас обогащают казахская культура и литература?
Kanat Omar: Верно подмечено! Европейская (и отчасти американская) литература всегда была одним большим путешествием: от глиняных табличек с орфическими гимнами до ребусов скальдической поэзии, и оно далеко от завершения. Восточные культуры: от китайской и японской до шумерской и, условно, персидской также неизменно присутствовали в поле зрения, но в несколько меньшей степени, если быть до конца честным.
В то же время степная рыцарская поэзия Великой степи: от саков до кипчаков, лежащая в основе древнетюркской литературы, наследницей которой является и казахская литература, с младых ногтей манила и завораживала, дурманила голову пряным запахом степных трав и увлекала в путешествие между мирами на сверхзвуковом скакуне (образ кентавра, несомненно, степного происхождения). Имена Казтугана, Доспамбет жырау, Шалкииза и Бухар жырау до сих пор будят во мне бурю эмоций, пробуждая сонмы скачущих во все стороны света теней.
Думаю, не стоит оставлять без внимания утверждения в том числе западных ученых о том, что европейский эпос, похоже, берёт свое начало в алтайских сказаниях. Это важная мысль! Она многое поясняет нам в генезисе мировых культур, способах их коммуникации и взаимопроникновения.
Alexander Filyuta: Какое положение занимает казахская литература в каспийском культурном пространстве? Что объединяет и что отличает ее от развития литературы соседних стран?
Kanat Omar: Эта ойкумена пережила за последние тысячелетия множество катаклизмов, и уцелеть в огне и бесконечной сече удалось далеко не всему. К тому же не стоит забывать о Трагедии, постигшей казахский народ в 20 столетии, когда в результате искусственно созданного большевиками голода погибла его большая часть, а часть была вынуждена эмигрировать. Те, кто остался на земле предков, пережили невероятные страдания и чудовищные притеснения, организованные бюрократическим аппаратом государства победившей диктатуры пролетариата, под предлогом искоренения идеологически чуждого типа хозяйствования (кочевого). Был уничтожен едва ли не весь цвет нации, и литераторы этой участи не избежали. Те, что уцелели, были по преимуществу предателями и приспособленцами.
Так что сегодня, признаться, очень сложно оценить место и масштаб казахского наследия в прикаспийском пространстве. Хотя в лучших сохранившихся образцах (Магжан Жумабаев, Смагул Елубай) и несомненно в некоторых произведениях передовых современных авторов (Ардак Нургаз, Тлек Рысбек) присутствуют, с одной стороны, высокая нота степных эпических песен и, с другой, заунывная трагическая нота, бесконечно тянущаяся, рвущая сердце, неистребимая …
Alexander Filyuta: Утверждается, что в Казахстане в последние десятилетия утвердился литературный билингвализм, что привело к возникновению особой «евразийской ментальности» и в культурной сфере. В какой степени вы видите свою поэзию «продуктом» такого развития, является ли данный «евразийский менталитет» вообще реальностью или же это просто попытка выдать желаемое за действительное?
About the project Language Archipelago IV – Caspian Sea – Is that even Europe still?
with Kanat Omar